Георгий Оболдуев

Жизни круг почти очерчен, И медовый соловей Тусклым басом, будто шершень, Трелью брякает своей.

Но восходят постепенно Лист салата, цвет и ель, Наполняя силой тленной Громобулькающую трель.

Повышается, тончится, Высвистывается она: И выходит, что уж птица Снова кличет сердцу: «на!»

Снова бьет крылом надежды Огнедышащая трель, На тускнеющие вежды Нагоняя прежний хмель.

Шествуй с музыкой и с песнею, Вширь на животе ползя. Получай за службу пенсию, Коли взяток брать нельзя.

Невзирая на коррупцию, Ковыряя щёлки в рай, Собственной своею «руцею» Духи ближних предавай.

От дневного света вянущий, Мрак несущий в стан теней, Где найдешь себе пристанище, Людоед и лиходей?

Покрывайся свежей плесенью От мозолей до плешин: Да излечит хворь телесную Собственный пенициллин!

Точно так ведется издревле, Что, попавши под прицел, Кое-кто от жизни выздоровел И от смерти уцелел.

*Сюркуп — перекрышка (карточный термин).

1 Вынают, с ходу трепеща, Аккордеон из-под плаща: Воняет плащ резиной.

Аккордеон новехонек, Он принесен разиней, — Тем, что похож на окуня, Тем, что сейчас разинет Всю пасть аккордеонову, Тем, что под розовой осиной Завоет песню по-нову.

2 Осенняя осина — Дешевые дрова — Не сукина ли сына Под тобой голова?

Твои, матушка, корни — Заветный твой покой — Затаптывает ерник Чечеточной пятой.

Не верь словам Шульженки, Русланиху души: Они снимают пенки Со всей твоей души.

3 Эй, Митюха, эй, Алеха, Жить на свете вовсе плохо... Наша жизня — крошево: Ничего хорошего!

Чтоб прожить на свете хитром, Сбегай, Ванька, за поллитром, Не забудь закусочки — Квашеной капусточки.

Мы водочки выпьем-выпьем, Из макушек горе выбьем: Не вяжись веревочкой За веселым Вовочкой.

У нашего у Володи Сапожки не по погоде... Целу ночку нынечко Спать Володьке с Ниночкой.

Ох-ти, ах-ти, эх-ти, ух-ти, Ух-ти, тухти, берено-лахухти, — Наша совесть девичья Застоялась давеча...

Эка Катя, Катерина, Терина-Катерина, В ей порода материна, Можешь быть уверена!

4 Не верю я. И ты не верь. То — тетерев зовет тетерь. Не трожь. Не кличь. Не вырони. Прилип, не денется теперь, И перья растопырены.

5 Развернулась веером За поляной рощица; Ветерок-несеверен — Меж ветвей полощется; Пепельному солнцу в поле Сетуй о плакучей доле; Над березой — что разлукой — Легкой памятью аукай.

Средь разного рода лишений Единую знаешь поживу, Которая в центре мишени: Быть живу, быть живу, быть живу.

Очнись, отряхнись и ответствуй Насупленному супостату, Что мысли греховному месту Быть святу, быть святу, быть святу.

Но помни, не гневаясь впрочем В ответ на позорную тему, Что лучше тебе, как и прочим, Быть нему, быть нему, быть нему.

Прищурясь, посматривай: эко Досталось в наследье к беспутству Свидетелю нашего века Быть слепу, быть глуху, быть пусту.

Сократ был контрреволюционером, За что и принял смерти приз. Плюнь, трижды плюнь. Стократ — другим манером Горячей жизни прикоснись. Высокопоэтические мысли (Благоразумью ль вопреки?) Поглубже прячь; в глухой архив отчисли: Чтоб корень вырос, режь ростки. На выспреннее вытараща зенки, О сверхсознанье не трубя, Строй смирно домиков и замков стенки — Да не поставят к ней тебя. Да благо будет ти, да многодетным Покинешь ты курятник свой, Когда пожмет, отмыв грядущий свет нам, Рука руку — твоей рукой.

Бедный, дрожащий зверёк, Раненный выстрелом, Плохо себя ты сберёг: Доли не выстроил.

Лапы и хвост поджимал, Морщился ласково, Скраивал свой идеал Начерно, наскоро.

Сердцем не бейся в судьбу: Накрепко заперто. Спёрло дыханье в зобу Чуть ли не замертво.

Болью предсмертных потуг Жил не надсаживай: Видно, не нам с тобой, друг, Встретиться заживо.

Что-то в нежданной судьбе Вышло навыворот, Раз не мелькнуло тебе Верного выбора.

Кровью исходишь? скулишь, Жмурясь на извергов, Тёпленький, серый малыш?.. Сиверко, сиверко!

Ноги дрожат и ползут, Потные, мокрые, Бегом последних минут Стёртые до крови.

Словно в заветном рывке С силой рванулись и... Всё повторяют пике Смертной конвульсии.

Трепетом самых основ Двинуто под руку: Скоро тягучий озноб Влезет до потроху.

Жизнь, что была не полна — Отмель на отмели! — Им-то хоть и не нужна, — Взяли да отняли.

Ихнего права не трожь Писком: «а где ж оно?» Что-то ты дуба даёшь Медленно, мешкотно.

Слабостям, чорт подери, Место не в очерке! Жалостный тон убери, Брось разговорчики!

Чтоб у злодеев (тьфу, тьфу!) Слёзы не падали В каждую эту строфу Из-за падали.

Все мы — ровесники, младенцы и старушки — Жизнь ежедневную посильно создаем, То вздор отпетый чуть не до небес раздувши, А то сокровище отправивши на слом.

И отовсюду-то грозят нам чьи-то жезлы: Доноса и толчка, приказа и перста... Невыпотрошенный — глотай, что в рот полезло, А выпотрошат — так уж не отворишь рта.

Живем, носы задрав, но прячась за кулисы То честолюбий, то успехов, то скорбей... Старательно доим наш пафос тугосисый, Крепя энтузиазм предложенных идей.

И если это все уж выглядит не вовсе Непрезентабельно, по правде говоря, В том виноват не зуд, чесавшийся в Хеопсе, А трудно занимающаяся заря.

Там был разгульный смрад вослед ночной пирушке, Здесь — перед ярким днем рассветный, легкий дым, Все мы — ровесники, младенцы и старушки — Благую будущность, наверно, создадим.